… мир рушится, а мы все еще пишем стихи. Взрываются дома, гибнут люди, кончаются войны, и с треском проваливаются олимпиады - а мы все еще сочиняем рифмованные строчки, как будто это может кого-то спасти.
…солнце греет примороженную землю, снег хлопьями спадает с еще не раскрывшихся листьев, а мы сидим, прикованные к голубому экрану и с жадностью ловим новые скандалы из Города Соленых Озер, и не обращаем внимания на солнечные блики за окном. Это тоже - мы?
Да, мы разные. Мы можем страдать и отыскивать такие изысканные слова для описания наших мучений, что у читателей захватывает дух. Мы можем не страдать и не искать слов, но все равно писать - и простота ровных строчек цепляет за душу не меньше, чем пылкие фразы о любви. Теперь, когда мы живем в свободной стране, можно излагать на бумаге какие угодно мысли и с оправданной гордостью заявлять - «это - Я!». Какой бы я ни был, нравится вам или нет, но это - я.
Вот о таких людях я хочу вам рассказать.

***
«Плакала ночью земля, и следы ее слез -
Тускло блестящие рельсы пустого вокзала…»
Нина Харкевич

Ее имя вам ничего не скажет, название ее книжки довольно обычно: «Осень». Она умерла еще лет семь назад, далеко, в Италии, и в довольно преклонном возрасте. Не буду врать, не знаю, когда именно Нина туда уехала, но точно знаю, что всю оставшуюся жизнь она мечтала о том, чтобы вернуться. Вместе со своей приемной дочерью Галиной (которой теперь уже за пятьдесят) они держали двери своей квартиры во Флоренции открытыми для всех. И туда захаживали многие - в том числе и любовно называемые Галиной по именам Ося Бродский, Андрюша Вознесенский… И наверно, ничего не удивительного в том, что Нина Харкевич писала стихи, и писала прилично: Галина говорит, что Бродский ее даже хвалил. А она писала про траву, осень, весну, дом, тоску по ушедшим, ожидание смерти, про солнце, птиц, поля, и туман - стихи не для всех, а для себя и для близких людей. Книгу Галина издала уже после смерти матери, у нас в Питере, но почти весь небольшой тираж увезла к себе в Италию. И теперь она дарит иногда по экземпляру - только тем, кто, как ей кажется, сможет понять эти стихи. Стихи для себя.

***
«Прохладных снов скелет листа, корнями дерева беседуешь.
На проволке ветров росла сквозь веки память очумелая…»
Артур Молев

Артур Молев - человек, заявивший о себе наиболее веско. Чтобы рассказать про него, можно просто описать его книжку, изданную всего сотней экземпляров. Издана и продается она в «Галерее Борей», одной из самых известных в Питере галерей современного искусства. Обложка у этой «брошюрки» из картона, на нем черными чернилами намалевано большое слово «ТЧК», в середину которого незаметно вкралась буква «у» - и получается то ли «точка», то ли «тучка»… Листы в сборнике из грубой, упаковочной бумаги, с разными кляксами, черточками и графиками - строки написаны от руки, неровным почерком и на черновиках. А сами стихи - порой просто набор слогов, связанных не то звучанием, не то потаенным смыслом («Мать-И-Ма-Чиха, КрыШагиПсовыхТруб. РуКипучаЯзелень…»).
Ни до, ни после покупки сборника я ничего не слышала об этом человеке - возможно, он просто рядовой инженер, выразивший себя таким образом, а возможно он - художник, неожиданно написавший несколько не очень понятных вещей, и на этом закончивший карьеру поэта. Трудно сказать, кто он в обычной жизни, но нужно ли это, если у вас на коричневых листах черными чернилами нацарапана вся его душа?

***
«Знаешь, ад - это очень просто:
Уходить. А еще - понимать.
И все».
Ирина Андронати

Она - сама по себе, несмотря на то, что живет с известным человеком и считает себя его женой. Она редактирует повести мужа, протирает пыль с его многочисленных наград, издает чужие книжки и иногда по вечерам пишет стихи - свои стихи. Темы у нее самые разные, от сложных и глубокомысленных рифм до детских «обиженных стихов». Ни оригинальными поэтическими находками, ни изданной книжкой «Круговорот» (которую получить можно только из интернета и из ее рук) не гордится, считает, что это просто хобби... Невысокая, худая, с густыми темными волосами, в хрупких круглых очках - эта женщина пишет такие строчки, что остаться равнодушным к ним невозможно. Тихий поэт в тени славы мужа - гениальный, на мой взгляд, поэт….

Вот такие мы, люди, бываем. Несмотря на сложившиеся жизненные обстоятельства, мы пишем просто так - для себя, ни о чем, или о чем-то очень для нас важном. Мы просто пишем стихи, для этого не обязательно быть гениальным поэтом, или вообще - поэтом. Для этого надо просто хотеть выразить себя таким образом. А поймут тебя или нет - это уже дело десятое… Авось, после кончины еще и гением назовут.