Навеяно ролью Павла I, темой неигрового времени, лекцией о геральдике и надписями на дверях классов "собрание магистров…"



Раздался стук в дверь. Рыцарь подошел к двери, отделявшей его от непрошенного гостя, и посмотрел в щелку. Это был денщик, которому рыцарь задолжал и обещался вернуть сегодня.
"Что делать? - подумал рыцарь, - денег нет. Сказать, что отдам завтра? Но где я смогу взять три десятка золотом к завтрашнему дню? У рыцаря мелькнула злая идея - убить денщика. Сколько людей бы он спас от выплаты долгов, но закон был не на его стороне, да и врожденная честь, над которой многие только смеялись - не позволяла ему.
Лгать рыцарю тоже не хотелось. С тяжелым сердцем и путающимися мыслями рыцарь взялся за засов. Может гостеприимством задобрить денщика, и как-нибудь упросить его. Но можно ли быть гостеприимным, имея каморку, размером с темницу в Тауэре, и имеющую столько же мебели… Что делать? Не зная ответа, он открыл дверь.
За дверью никого не было. Денщик, не дождавшись ответа, ушел…



Гонец скакал уже сутки. Очередная взмыленная лошадь спотыкалась на каждом шагу. До Парижа оставалось немного, однако лошадь не дотянула бы, да и гонец изрядно устал. Он остановился в близ лежащей деревушке, где поменяет лошадь и отдохнет. У трактира он спрыгнул с лошади и бережно достал большой пергамент, который из-за его старости нельзя было даже сложить. Моросил дождь, поэтому пергамент пришлось накрыть куском кожаной материи… Спускаясь по лестнице, он заметил подъезжающую карету, из которой вышла девушка. Он ее знал, слишком хорошо, но слишком давно… Поклониться ей? Если он поклонится ей, то не удержит пергамент, и он упадет в лужу, а простой кивок не достоин ее внимания… Он прижимаясь к сиене, чтобы тень скрыла его лицо, начал спускаться. Дождь по-прежнему свинцовыми каплями бил по каменной лестнице. Она стояла на месте. До нее оставалось три ступеньки… две… он почувствовал аромат ее духов. Одна… Она, увидев приближающегося к ней человека, старалась разглядеть его лицо, но моросящий дождь мешал ей, да и незнакомец явно не хотел того, чтобы она его узнала. Через три минуты гонец вышел в отведенную для него комнату, снял кожаную материю, защищавшую пергамент и положил его на стол. "Ну и что? Упал бы он в лужу? Всеобщее презрение… и ее улыбка." Он провел рукой по мокрым волосам и встряхнул ладонью. Капли воды упали на пергамент. Наиважнейший документ принял такой вид, как если бы он упал в лужу. Гонец улыбнулся и со спокойным сердцем пошел ужинать…



- Ну вот… куда он укатился?
- Ты не умеешь кидать две шестерки, поэтому лучше, чтобы там была хотя бы пятерка.
- Ну что, малыш? - сказал черноволосый офицер полезшему под стол мальчишке, - нашел?
- Никак нет.
- Ты смотри, не задень и не переверни, - сказал другой, который наверняка тоже был черноволосым, однако уже изрядно поседевший и облысевший…
- Темно тут, подайте свечу… - еще два молоденьких офицера полезли под стол и под комод.
На кону стояли пятьдесят золотых, конь и турецкая сабля - состояние обоих офицеров. Число на белом, изрядно потрепанном кубике давало "несметное богатство" одному и нищету другому.
- Да где он? Черт его побери! - ругался голос из-под комода.
Лысенький офицер улыбался, прекрасно понимая, что сейчас у его противника очень мало шансов на победу… Он уже предвкушал то, как он победителем выйдет из кабака.
Молодой офицер за то время, что сидел, успел покраснеть как рак и побелеть как молоко из-за своего волнения. Сейчас же он была цвета инея, лежащего на замерзшей траве в октябре. Он также понимал, что шансы его невелики, и поэтому молился про себя.
- Вот он!!! Не перевернул! Как есть даю! - кричал мальчуган, вылезая из-под дубового стола.
К тому времени уже собравшаяся толпа людей, подалась вперед…
- Тройка… - сказал лысенький офицер и засмеялся.
- А где же наш?.. - после некоторой паузы, не переставая смеяться, спросил офицер, держа в руках черный, как безлунная ночь, но запыленный кубик…

Коля Гуров