Психология творца
Образ творца в произведениях Чехова и Булгакова

Работа ученика 11 класса
частной школы "Взмах"
Ивана Стрелкина
Руководитель работы: Патракова Анна Леонтьевна.
Санкт Петербург, 2005 год

Вступление

Озаглавив работу словосочетанием, которое вы можете видеть на титульном листе, я понял, что меня могут понять неправильно. Я вовсе не психолог и не буду анализировать героев художественных произведений с позиций психоанализа или других психологических доктрин.
Я просто расскажу, какими я вижу их - двух величайших русских писателей. А точнее, двух величайших творцов - Бориса Алексеевича Тригорина, беллетриста конца 19 века, и Мастера - человека 30-х годов, от которого остался только псевдоним и один-единственный гениальный роман.
Как нетрудно заметить, эти два мэтра отечественной литературы были в некотором роде современниками. Один мог бы учиться у другого. Да, возможно, и учился… Впрочем, это мы увидим позже.
Вернусь к первой своей мысли: я не психолог. Не люблю ничего с этим связанного. Поэтому рассуждать буду, как человек рассуждает о людях. Можно сказать, что настоящая работа - своего рода сплетня, только не о живых людях, а о выдуманных.
Выдуманы они были, как известно, двумя реально существующими великими писателями, а именно Антоном Павловичем Чеховым и Михаилом Афанасьевичем Булгаковым. И базироваться анализ психологии творца будет на двух произведениях: "Чайке" Чехова и "Мастере и Маргарите" Булгакова. Целью будет выделить основные черты личности творца конца XIX века, творца начала двадцатого века, найти нечто общее между ними.

Итак, кто такой творец?

Творец есть человек, занимающийся творчеством. Общее место. Творец, однако, непохож на других людей. Он в той или иной степени одержим. Одержимость у каждого творца своя, и в чём заключаются различия, как раз и интересно проследить.
Истинный творец гениален. Таков Тригорин, таков Чехов. Таков Мастер, таков Булгаков. Признание или непризнание масс не умаляет гениальности ни в коей мере. Творец может умереть непризнанным и непризнанным остаться на веки вечные.
Творец окружён другими людьми - псевдотворцами или критиками. Псевдотворец не гениален. Как правило, он романтичен (Треплев) либо циничен (Бездомный). Его не интересует процесс, его интересует результат.
Творец окружён женщинами. Творец всегда вращается в их обществе - из него он черпает силы для своего творчества. Я специально не говорю "любовь" - это совершенно разные вещи.
Творец окружён читателями - людьми, которые являют собой эпоху. Эпоха, собственно, и состоит из миллионов маленьких обывателей. Исторический момент - один из краеугольных камней личности творца. Даже "творец-в-себе", "творец без развития", "вечный лирик"¹ тоже зависит от эпохи.
Творца всегда ожидает расплата. Расплата за гениальность. Божья искра не достаётся даром. Марина Цветаева, например, считала, что Бог отнимает у поэта абсолютно всё только за то, что позволяет ему слагать слова в строки.
Таковы основные направления анализа. Каждому направлению будет посвящена отдельная часть.
Итак, начинаем.
А начнём с самого главного - с того, как творец творит.

Творец и творчество

Сравнивая Мастера и Тригорина, я невольно вспоминаю другую пару - пушкинских Моцарта и Сальери. "Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь…"² Мастер пишет по вдохновению, когда душа его неожиданно взрывается. Тригорин же работает. В нашем случае неважно, совместны ль гений и злодейство. Важно другое.
Тригорин - наблюдатель. Один испанский писатель³ сказал, что искусство подобно шпионажу. Это полностью применимо к Борису Алексеевичу. Тригорина можно также назвать регистратором. Он смотрит вокруг и срисовывает (безусловно, гениально, но…) интересующие его детали. Он описывает и зачастую на этом останавливается. Тригорину интересно настроение, человеческая психология, он не вдаётся в глубокие метафизические рассуждения и не вникает, подобно Достоевскому, в глубокие философские проблемы.
Если бы нам было доступно творчество Тригорина, мы бы наверняка проследили в нём следующие тенденции: тонко и точно прописанные характеры и чуть архитектурные по своей выверенности описания природы. Как он пишет: "На плотине блестело горлышко разбитой бутылки. Неподалеку чернела тень от мельничного жернова". Пишет очень колоритно и в то же время лаконично. В творчестве Тригорин очень похож на Чехова - так же неспешен по ритму, так же режет своей искренностью. Одна из его книг называется "Дни и ночи". Это подтверждает также всё, сказанное выше.
Борис Алексеевич, хоть и Дон Жуан, чего я ещё коснусь в следующих частях анализа, очень любит созерцать. И это созерцание и выливается в его творчество. Он восхищается картинами, которые видит, и стремится их показать. Мастер творит совершенно по-другому. Но закончим сначала с Тригориным.
Из всего выше сказанного вытекает примерно следующий тезис: Тригорин - технарь. Поясню: для него творчество - это такая же работа, как возведение кирпичной стены, с той только разницей, что вместо кирпичей у него лица и пейзажи, а вместо мускулистых рук - тонко чувствующая, фиксирующая всё вокруг душа.
Творчество Тригорина - это больше процесс, чем результат. Чехов недаром показывает гениальность Тригорина не через какое-то большое известное его произведение (могли бы ведь Аркадина, Заречная, Треплев и прочие обсуждать за чашкой чая те же "Дни и ночи" - ан нет, Тригорин пишет очень много, даже не скажешь, что самое хорошее). Тригорин - хронически беременный мужчина. И он хронически воспроизводит себя. Вся его жизнь - огромный роман, в котором есть маленький рассказик "Чайка" про одну знакомую девушку. Таких рассказиков у Тригорина - сотни и тысячи. Творчество крутит его, не даёт остановиться. Как он сам говорит в своей легкомысленной исповеди Заречной: "Я должен сейчас идти и писать. Извините, мне некогда … (Смеётся) … День и ночь меня одолевает одна неотвязчивая мысль: я должен писать, я должен…"
Тригорин очень дорожит своим творчеством. Он ни за что никому его не отдаст, ни на что не променяет. Поэтому можно смело сказать, что творчество для Тригорина - главное в его жизни. Это будет недалеко от истины. Именно поэтому Борис Алексеевич - человек, заметим, циничный и вообще… Но об этом тоже позже.
Напоследок замечу, что Тригорин не слишком заботится о критике - он всё равно пишет дальше. Но зато очень заботится о качестве своих произведений. Это очень хитрая комбинация. Тригорину нравится писать, но не нравится написанное. Следовательно, нужно писать нечто лучшее, чтобы не было всегда "только лишь мило и талантливо". А критика на старое не принимается особо во внимание (хотя и болезненна иногда), так как написанное и самим Тригориным признаётся несовершенным. Так я это вижу. Именно поэтому из какого-то безумного стремления к совершенству, к величию - не к известности, а к величию - и вырастает совершенно из ряда вон выходящая продуктивность Тригорина.
Ладно. Бог с ним, с Борисом Алексеевичем. Вкратце вроде всё. Поговорим о Мастере.
Он, на мой взгляд, прямая противоположность Тригорина. Если чеховский герой - регистратор, то возлюбленный Маргариты - мыслитель. Мастер философствует. Мастер думает. Он пишет вглубь. Он пишет о Москве и Патриарших прудах, а не только о городе Ершалаиме и прокураторе иудейском. Мастер очень хорошо образован. Его творчество для него тоже безмерно важно, как и для Тригорина. Однако Мастер не может писать так быстро. Взять хотя бы то, что он тяготеет к крупным формам. Он должен писать сразу нечто идеальное, нечто из ряда вон выходящее. Именно поэтому из-под его пера выходит один-единственный роман.
Мастеру неинтересно жизнесозерцание. Иначе он стал бы реалистом или соцреалистом. Мастер живёт в своём мире, мире, где ему приятно жить, где есть только он, Маргарита и Пилат. Любовь и творчество - вот главное в его жизни. Только вместе они составляют его мир. Мастеру нравится сидеть вечерами и работать над своим романом. Не потому даже, что его жжёт изнутри и заставляет писать что-то новое и новое. Мастер рассчитывает, что его творения будут жить дольше в сравнении с тригоринскими. Он хочет быть известным. Вернее, ему важно, чтобы его гениальность признали. В отличие от Тригорина, творец без имени и фамилии довольно трезво оценивает себя. Он знает, что он бог.
Общество, однако, Мастера не принимает. Не имеет права. Я коснусь этого в части "Творец и Эпоха". Непризнание гениальности для Мастера - трагедия. В его мир, прекрасный и соразмерный мир творца, вторгаются косные, зашоренные люди. Естественно, творить дальше нельзя. В своём первом же романе Мастер излил всего себя - ничего не осталось, кроме любви к Маргарите, а критики "взгромоздились на бабочку поэтиного сердца"⁴ вместе со своими сапогами.
Рушится мир творца, рушится его творчество. В этом разница. Тригорин работает - если кирпич плох, он заменяет его другим. Мастер же отливает из бронзы огромную и сложную скульптуру - и только отлил в совершенную форму, как у неё откалывают огромный кусок. А её творца бракуют как незрелого и античеловечного.
Он так всё потерял. Даже фамилию и имя. Осталась лишь шапочка - признание Маргаритой его гениальности.
Подводя итог, могу сказать, что и Тригорин, и Мастер стремятся к созданию великого произведения искусства, но Тригорина заставляет писать сознание собственного несовершенства, а Мастера - сознание собственного превосходства. Оба чувствительны к критике, но Тригорина она подгоняет, а Мастера разрушает. Перейду ко второй части анализа - творец и любовь. Так, по дороге от частного к общему мы придём к конфликту Творца и Эпохи и выясним предпосылки для такого отношения к творчеству.

¹Термины, введённые Мариной Цветаевой
²А.Пушкин "Моцарт и Сальери"
³Энрике Вила-Матаса "Вот такая странная жизнь"
⁴ В.Маяковский "Нате!"

Творец и женщина

Опять-таки, не пишу "Творец и Любовь". По одной простой причине. Тригорин, например, не любил. Как там у Чижа: "Говорят, музыканты - самый циничный народ" ⁵. У Тригорина было множество женщин. Одна - основная. Аркадина, разумеется. Актриса на сцене и в жизни. Почему они были связаны? Да потому что она ничего от своего милого Тригорина не требовала. Она признавала и ценила его творчество, называла его душкой, надеждой России - чего ещё нужно творцу? Надо сказать, творец всегда в своём роде эгоманьяк. (Вспомним Блока: "…много знаю, слишком много думаю с детства и слишком занят собой…") Творчеством поступиться Тригорин не готов, и Аркадина, понимая это, и не требует. Этим она Тригорина и удерживает. Важным моментом является признание Аркадиной гениальности избранника. Ну, и её статус известной, всеми любимой актрисы, конечно. А впрочем, Тригорину всё равно с кем быть. У него рядом есть женщина, которая от него ничего не требует, а у Аркадиной есть мужчина, обладающий аналогичными качествами. Вот и таскаются по жизни - то она за ним, то он за ней. По привычке.
Обязательств нет. Тригорин возьмёт и запросто сговорится с Заречной, и как сговорится! Фактически скажет: вы, молодая, красивая… почему бы нам не пройти в заднюю комнату и не закрыть дверь на ключ, оставшись наедине? Моральные ценности у Тригорина в известном смысле утрачены. Когда он пытается заявлять о своей любви к Заречной: "Любовь юная, прелестная, поэтическая" - это звучит смешно. Такое ощущение, что Тригорина занимает не Нина, а сам факт существования ситуации с участием Нины. Эта любовь - продолжение романа его жизни, романа с огромным количеством глав. Всё развивается очень быстро: Тригорин бросает своих девушек, как бросает Заречную, и возвращается к такой же Аркадиной. Он слишком занят собой, чтобы кого-то к себе привлекать специально.
Нина в итоге плачет, Нина любит. Тригорин привлекает девушек. Ещё бы - такой зрелый, такой талантливый, такой знающий людей, такой странный и скромный, как-то несообразно двигающийся, смешной подчас, но в то же время очень глубокий. Таким он кажется. Беллетрист, ничего не скажешь. Тригорина же женщины привлекают только в двух качествах: как натура для его рассказов и повестей и как объект для секса. Нину он посмотрел в обеих ролях. Посмотрел и оставил, как исчерпавшую себя личность. Пошёл искать дальше. Цинично, да. Оставил за собой руины на месте цветущего сада.
Итак, Тригорин - циничный эгоманьяк, в жизни которого есть место только одной женщине, и то только потому, что ни он её, ни она его не любит.
Что же Мастер?
Мастер, напротив, умеет любить. Любовь Мастера, как и его творчество, большая и чистая. Нечто идеальное даже. Был когда-то женат, говорит он, то ли Варенька, то ли… а потом увидел её и полюбил. У Мастера одна любовь - на всю жизнь и на после смерти. Он боготворит свою Маргариту. Мастер верит в судьбу - и он встречает свою любовь на улице, говорит с ней и вскоре делает своей женой. А ещё раньше он выигрывает сто тысяч. Всё как по маслу. Не человек, а совершенство.
Мастер бережно относится к своей любви. Он делится всем с Маргаритой: начиная с подвальчика и заканчивая романом. Любовь и творчество стояли бы у него на равных, если бы пересекались. Но они органично сосуществуют. Маргарита говорит, что живёт романом Мастера. Она, кстати, и нарекает своего возлюбленного Мастером.
У творца из небольшого подвальчика мысли не возникает о других женщинах. Ему этого просто не нужно. Когда он сходит с ума, ему очень не хочется обрекать на своё сумасшествие Маргариту, в чьей верности он не сомневается. Поэтому Мастер и сбегает в клинику Стравинского.
Мастер живёт в атмосфере взаимной любви. Это очень помогает ему творить. В конце концов они оба получают покой.
Пробема Тригорина - в нём самом. Он обделён способностью любить. Из его души это вытравлено навеки. Мастер же, понимающий, широкий, чувствующий, сталкивается с обществом, со временем, и именно это мешает его счастью. Творцы, к слову сказать, редко бывают счастливы. Именно несчастье, ощущение дискомфорта подталкивает к творчеству. Иначе нет ничего. Несчастлив и Тригорин, который не может быть мужчиной под командованием Аркадиной, и Мастер, который разлучён с любимой миллиардами тупых обывателей и шизофренией.
А кто эти обыватели, кстати?

⁵Из песни группы "Чиж и Ко" "Она не вышла замуж"

Творец и графоманы

Во многом именно они влияют на жизнь творца. Здесь я начну, пожалуй, с Мастера, а не с Тригорина.
Графоманы, окружающие Мастера, - это другие писатели, а также критики. Категории две совершенно разные. Но обе, по мнению Булгакова, состоят из людей бездарных и, соответственно, к творчеству отношения не имеющих.
Иван Бездомный до встречи с Мастером - именно такой псевдотворец. Бездомный и Мастер, кстати сказать, противоположности во всём (как и Треплев с Тригориным) - и в любви, и в творчестве.
Когда истинного творца называют "писателем", он злится и поправляет: "Я - Мастер", потому что писателей много, а гений - один на весь мир. Бездомный же именует себя поэтом, и считает, что это его профессия. А ещё радуется своей фотографии в газете. У него другой посыл. Не творчество ради творчества, не безысходная нелогичность поведения, а расчёт. На те же фотографии, на деньги, на оплаченный отпуск. Мастер твёрдо знает, что именующий себя поэтом - лжец. Иначе быть не может. И Бездомный ведь в итоге сам признаёт, что пишет "чудовищные" стихи.
Творчество для Мастера - это не работа. И поэтому графоманства он не приемлет. Советская действительность показала: имеешь пропуск в Грибоедов - и ты уже писатель. К тому же и шуточка Бегемота: "Позвольте! Достоевский бессмертен!"
И каково Мастеру, непризнанному гению, среди толпы бездарных, но признанных идиотов? Естественно, шизофрения, паранойя. С ума сойти недолго. Особенно в Стране Советов.
Другое, что давит на Мастера, - это критики. Мстислав Лаврович и Латунский. Они знают лучше остальных, что неталантливы, и именно поэтому они стараются разрушить всё, что действительно гениально. Они не критики, они цензоры. Булгаков обрушивает на них всю ненависть Маргариты - но бывает ли так в реальной жизни? Тригорина критики, к слову сказать, не волнуют. Вернее, волнуют, но не разрушают. Для Мастера же они - это огромный чугунный шар, бьющийся в стены греческой церкви ("Смешно не поддаваться, если ты стена, а пред тобою - разрушитель…"⁶ ). Это дань эпохе - разрушение прекрасного. А ещё - разрушение очевидного. Вспомним, года-то тридцатые, на престоле "Сталин-папа"⁷ , и, хотя о нём у Булгакова ни слова, его власть проявляется везде и всё время.
Что касается творца здесь - Мастер прекрасно понимает, что оценили его не по достоинству. Тригорин на его месте, наверное, написал бы новый роман. Мастер не может.
Тригорина окружающие его графоманы затронуть неспособны. В те времена, в конце XIX века, был такой распространённый типаж - молодой человек, одержимый в самой наивной форме такими высокими идеалами, как творчество, любовь, мир. Треплев, например, таков. Ещё один известный герой - Петя Трофимов. Треплев, в отличие от Тригорина, спообен любить, но вот в Мастера превратиться не может - искра Божья не попала.
Если Мастера графоманы пугают и внушают отвращение, то Тригорин над ними смеётся. Критики, окружающие Тригорина, не опасны. Не в их силах что-либо сделать. Да и тригоринский реализм не способен ярко и очевидно показать все катаклизмы его времени. Тригорин рисует - естественно, на полотно попадут и деградация дворянства, и первые зёрна революционной ереси, но как-то неявно… Хотя, безусловно, столкновения с эпохой на этой почве у Тригорина в жизни были.
Конфликт Мастера обострён стократно. Мастер пишет о некоем Иешуа Га-Ноцри и не пишет прямо, что, дескать, в Стране Советов уже верят не в Бога, а в его отсутствие. Однако имеющий уши да услышит. Критики то ли видят, о чём этот роман в действительности, то ли чувствуют это инстинктивно, то ли просто злятся на то, что Мастер талантлив. Во всяком случае, естественная их реакция - убить роман на корню, не заметив его основной сути. Сильные графоманы. Можно сказать, что партия графоманов разрослась пошире коммунистической.
Но я уже больше говорю об эпохе. Об этом в следующей части.

⁶ Иосиф Бродский "Остановка в пустыне".
⁷Из песни Сергея Бабкина "Разведчик".

Творец и эпоха

Эпоха Мастера - начало сталинских репрессий. Тоталитаризм в России достигает своего апогея, а если не достигает, то скоро достигнет, всё к этому идёт. Эпоха тотального подмораживания. Цензура действует только вкупе с агитацией - поэты и писатели соцреализма. Течение это узко; разве талант Мастера может уместиться в нём? Эпоха и есть главная проблема Мастера.
Во-первых, не выиграй он в лотерею, никогда бы не стал Мастером. Социальные условия бы не позволили. Жил бы с женой скромным историком-переводчиком, получал бы 160 рублей, если бы устроился куда-нибудь, мог бы выйти на 300-400. Но ведь "…желаний разнузданной орде не хватит золота всех Калифорний" ⁸ . Конечно, деньги ему не нужны. Ему нужны подвальчик, Маргарита и роман о Пилате. А тут вокруг напирает время - и в лице Римского, неграмотного Варенухи, пьяного Лиходеева - да весь образ Варьете. Булгаков не случайно рисует не театр и даже не кинотеатр, а именно варьете - увеселение и ничего больше. Зачем Понтий Пилат людям, посещающим варьете? Зачем им об этом думать? Да зачем им вообще думать о том, что такое предательство, что такое богоубийство, что такое жизнь вокруг? Хотя люди сами решат за себя. Могут и не думать. Если не хотят. Другое обидно: несколько столпов прекрасной эпохи взяли и решили за всех: зачем советскому миру Пилат? Где-то выше я говорил, что творцу свойственна агония, кризис. Только из душевных ран может он черпать силы для творчества. Трагедия Мастера ровно в этом месте - его слишком тяжело ранили.
У него возникает резонный вопрос, который возникал у многих поэтов Серебряного века: а зачем я, творец, существую? Кому-то, наверное, надо? Или нет? Совсем-совсем никому? Зачем тогда жить? "Может, пулей в висок, словно в место ошибки перстом? Или дёрнуть отсюдова по морю новым Христом?" ⁹. Больше ведь ничего не остаётся. Куда-то к чертям летит и любовь, и былое благополучие… "Я - нищий", - говорит Мастер. Он хочет видеть сатану, чтобы тот поразил его эпоху. И сатана приходит.
Эпоха циничного творца Тригорина - это эпоха перелома. Подмораживает куда меньше. Но по всей стране идёт брожение. И в воздухе витает ощущение конца: сейчас тёплая, красивая и комфортная жизнь кончится и начнётся нечто совершенно уродливое и страшное. Тригорин чувствует своё время, как и любой творец. Тригорин часто сетует на смену времён: "Но ведь всем хватит места, и новым, и старым, - зачем толкаться?" Тригорин не конфликтует с эпохой жёстко. Он ведь созерцатель. Цензоры его пропускают, обыватели читают, графоманы завидуют. У него другая проблема, проблема внутренняя, не социальная. Основная проблема - отстуствие в нём человеческого, душевного. Всё выливается в творчество, а для своей жизни ничего не остаётся. Талантливо пишет о любви, а сам любить не может. Не остаётся души. Эпоха не внушает ему какого-то энтузиазма, не за что бороться. Всё куда-то уходит.
Когда в двадцатом веке мир раскололся на сотни частей, было за что бороться. Когда мир постепенно шёл к взрыву - тоже. Но Тригорин живёт на самом-самом стыке этих двух периодов, притом живёт на периферии общественной жизни и сделать ничегошеньки не может. Можно позволить себе перманентное расслабление. Мелькает псевдолюбовь к Нине - и тоже вон… Старое восприятие любви отжило, но нравы окончательно развалиться не успели.
Любовные авантюры Тригорина - даже не от скуки. Он скорее наслаждается жизнью, чем скучает. Но в нём нет жизни. Все его наслаждения не сопровождаются какой-то страшной жаждой жить, каким-то ярким и сильным порывом, которым одержим Мастер. А будь у Тригорина такой порыв… Был бы Мастером, которому даже не пришлось бы себя предавать. Но порыва нет. И неизвестно что делать - это эпоха зарождения декаданса. Вот такая диалектика.

⁸В.Маяковский, "Себе, любимому, посвящает эти строки поэт".
⁹Иосиф Бродский, "Конец прекрасной эпохи".

Судьба творца

Ну, что тут скажешь. Судьба Тригорина - забвение. Всё забывается. Забывается, как вчерашний дождь. А сколько длится это вчера для гения? Десять лет? Двадцать?
Тригорин, думаю, понимает это. Он, собственно, и не пытается решить проблему создания вечного произведения. Пишет как пишется. Неестественный в житейском смысле, он творит безумно только ради того, чтобы творить. Да, всегда будет "мило и талантливо". Не думаю, что Борис Алексеевич всерьёз ожидает иной участи. Это было бы нечестно. Тригорин и сам забывает - свою чайку забыл за два года начисто.
Жизнь Тригорина очень похожа на лото, в которое он играет в финальной сцене пьесы. Постоянно везёт, постоянно что-то удаётся; он развивается как писатель, но пользоваться этим не умеет. Он не умеет улыбаться, если хотите. Для меня раньше было неясно, как возможно существование такого холодного гения. Теперь вижу, что возможно. Талант и человек, им обладающий, - вещи совершенно разные. Странно, да?
Тригорин - вечно отрицающий и вечно утверждающий человек. Камю был абсолютно прав. Он пишет потому, что хочет писать; он знает, что не быть ему великим и известным. И самое интересное, у Тригорина нет с этим проблем. Типичный творец. Он не колеблется, нужно ли писать, раз это не будет всеми признано. Он по сути дела согласен называться "ни рыба ни мясо", только бы творить. Такая одержимость достойна уважения.
Мастер же другой, хотя его судьба похожа на судьбу Тригорина. Только у Булгакова изложено гораздо чётче. Мастер, интеллигент, один из немногих, кто не изменился под прессингом Советской власти, умирает от непризнанности. Его гениальности нет вообще никакого выхода - его даже не публикуют. Маргарита всё же отходит на второй план, надо признать. Маргарита - не главное. Из-за Пилата Мастер сходит с ума. Из-за самопредательства. Или, если так можно выразиться, из-за самобогоубийства. Больше не из-за чего.
И вот она, судьба этого мимосоветского гения: непризнанность - унижение - сумасшествие - смерть и только тогда - покой. По версии Булгакова все получили по заслугам. Не надо было предавать себя. Гений не заслужил света. Гений заслужил покой.
Тригорин, наверное, тоже обрёл покой. Когда умер. Умер же он когда-то.
Судьба творца всегда драматична. Она не может быть счастливой по множеству причин. Я уже упоминал о них на протяжении всей работы. Перед тем как подводить окончательные итоги этого небольшого исследования, резюмирую.
1. Творец всегда разочарован. Так хороший художник, глядя на красивую женщину, видит не округлость форм, а кости, мышцы, сухожилия. Как Тригорин, пишущий о любви, не может по-настоящему любить (знает о ней всё, наверняка много пережил в юности), так и Мастер окончательно разочарован в своей эпохе. И самое смешное, люди меняются, едва соприкасаются с творцом. Так Треплев заканчивает свою писательскую карьеру самоубийством (и как писатель, он решил верно), и Нина Заречная понимает многие вещи, и Бездомный бросает стихотворство и становится историком. Только творцу от этого не легче.
2. Творец всегда эгоистичен. Жизнь себя исчерпала, и не остаётся ничего, кроме творчества. А кто его делает? Сам творец. Вот и замыкается на себе, как цепь электрического звонка.
3. Творец всегда не признан. Тоже по объективным причинам. Либо он, как Тригорин, завален грудами классиков, которых знают и ценят и не готовы принять нового гения в ряды литературы, либо он слишком опасен, подобно Мастеру. Критики компенсируют собственную бездарность, а обыватели не готовы слушать о себе правду.
4. Творец всегда одинок. Даже Мастер не может поместить Маргариту в горд Ершалаим, где он живёт. У Тригорина есть его чайка - Нина Заречная. Она-то как раз живёт в его рассказе. Но только столько у него их - этих чаек, ворон, журавлей… Всех с собой не заберёшь. Остаётся только пожилая актриса, которая и понимать его не пытается.
Подведём черту.

Заключение

В заключительной части моей работы я хочу вернуться к началу, а именно к эпиграфам.
Все рассуждения Камю об абсурдной сущности творчества очень точны¹⁰ . Творчество всегда сопряжено с самокритикой. Творец ставит себя под сомнение. Себя или весь остальной мир. Этот путь прошёл Мастер. Прошёл от начала и до конца. В начале конфликта он ставил под сомнение графоманов и эпоху - смеялся над первыми критическими статьями. Потом ставил под сомнение себя. Его поглощал огромный спрут, который опутывал извне его дом, его огромный творческий мир. И кончилось всё плачевно - он перестал утверждать. Перед творцом всегда стоит две задачи, писал Камю, задачи утверждения и отрицания. Утверждать свою веру, свою сущность, свою религию, если угодно, и отрицать свою историческую ценность, ибо только глупый человек верит в вечность существования идеи. Творец - человек неглупый. Он понимает всё.
Тригорин с утверждением справляется. Утверждать - это его сущность. Он утверждает всю жизнь. А отрицает он порой свою гениальность - не иначе. То есть утверждает, что действительно, опять "мило и талантливо". В Тригорине неистощимое стремление к утверждению, и он пересекает границу на другой стороне. За вселенским утверждением, за бесконечным бегством к вечности, к красоте он забывает, что всего лишь человек. И что сущность любого человека - любить и верить. Любить женщину, верить в Бога. Тригорин же любит порыбачить, верит в своё писательское предназначение.
Два зеркала, которые отражают творцов, тоже говорят об этом многое. Треплев - зеркальное отражение Тригорина. И любит, и верит, да только творчески утверждать не может. Перевешивает отрицание, и молодой Константин летит в небытие с пулей в виске. И Иван Бездомный, который не был способен ни на любовь, ни на веру, ни на творчество… И который начинает это всё обретать после того, как видит, до чего доводит Мастера отрицание. А может, тоже хочет покоя. Заслуженного покоя, а не тьмы графомана.
Вот так и живут творцы - на постоянных весах. То в одну сторону качнёт, то в другую. Отношение творца к женщине тоже на этих весах. Тригорин не может отрицать - и он одинок. Мастер не может утверждать, и ему уже не важно, что есть Маргарита.
Когда же Мастер только начинал писать роман, он был уравновешен. "Золотой век…" Тригорин был уравновешен ровно до того момента, как попал в Богему, как осознал себя маленьким писателем в обществе мэтров.
Итак, погоня за вечностью, которая, как известно, обречена на поражение, и есть сила, разрывающая творца. А женщины, эпоха, графоманы и прочее - лишь то, что усугубляет, что делает внутреннее противоречие творческой натуры острее. Ведь даже самый гениальный творец не сразу осознаёт, что творит он не на веки вечные. А вот если вокруг него люди, которые :
а) не публикуют;
б) оскорбляют и самое ужасное
в) уже заранее - веки вечные даже не начались - не признают…
И со времён Чехова изменилось, надо сказать, очень мало. У меня есть знакомые поэты, художники, актёры… Всех так или иначе преследуют подобные настроения. Уверен, так будет и лет через … Поставьте цифру сами.
Всё описанное происходит внутри творца. Что же происходит вне? Могу сказать про своё поколение. Достоевского помнят и любят. Пушкина ценят уже очень мало. Чехов привлекает реже. Булгаков с определённого времени стал попсой.
В общем, что человечество захочет, то и сделает с прошедшими по лестнице на небо. Судьба творца такова. И творец, похоже, всё ещё может с этим мириться. Хотя кто-то, как Мастер… как Есенин, как Маяковский…
Но ведь не все. Некий баланс, следственно, существует.
Хотя всё же обидно. И немного стыдно за эпоху Тригорина, за эпоху Мастера. Что уж там говорить о своей.

¹⁰Альбер Камю "Миф о Сизифе".

Список использованной литературы

В тексте работы использованы цитаты из стихотворений В.Маяковского, песен А.Васильева, С.Бабкина и группы "Чиж и Ко".

Тезисы работы

Два самых ярких образа Творца в русской литературе - это образ Мастера из романа Булгакова и чеховский Тригорин. У них есть много общих черт, но есть и принципиальные различия. Цель исследования - проанализировать образы Мастера и Тригорина, провести между ними параллели и попытаться определить основные вехи личности любого творца. Основные положения анализа таковы:

Из всего этого следует, что любой творец решает, как совершенно точно написал однажды Альбер Камю, задачу утверждения и задачу отрицания. Утверждения творчества и отрицания вечности и необходимости своего творчества. Несчастье творца состоит именно в этих двух крайностях. Добиться баланса между двумя этими творческими стремлениями сложно. Именно поэтому судьба любого творца драматична.